Старый патефон. Елена Камбурова поет такие знакомые слова не менее старой песни:
«Мы выходим вместе в снегопад,
И четыре оттиска за нами,
Отпечатанные башмаками,
Неотвязно следуя, следят...
Господи, как Ты метели рад!»
Я молча улыбаюсь. А ведь я уже было решила, что в мире не осталось волшебства. И вдруг пошел снег. Такими большими хлопьями. Боже, наверное, это Ты, согреваясь зимним вечером, наслаждаешься горячим кофе с молоком и сдуваешь пушистую пену на Землю. Сначала, наверняка, кладешь в свою большую кружку ароматный черный кофе…и небо тут же оказывается в плену угрожающе-темных тучи. Добавляешь молока…много молока…и всю планету застилает белоснежное пуховое покрывало. Ты любишь сладкий кофе…и вот уже облака посыпают мир ванильным сахаром.
Я снова на год моложе, чем буду в следующем январе. Раньше я считала, что Бог придумал зиму для таких, как я: сильных, светлых, безупречно идеальных, но холодных. Три месяца, посвященные ледяным статуям. Я так думала многие годы. Чем же эта зима так отличается от остальных? Наверное, тем, что впервые за столько лет я не покупаю себе ангоровый свитер. Его объятья теплее. Я не выбираю блокнот в магазине, ведь на замерзшем окне неизмеримо приятнее писать мысли…о Нем…и посвящать их Ему…а потом читать ответное послание и видеть свое улыбающееся отражение, прижиматься к холодному стеклу, чтоб остудить пылающие от волнения щеки.
Одна варежка на двоих. Пустынная улица. Вечер. На ресницы падают снежинки в такт НАШЕЙ мелодии. Путь освещают фонари. До чего же спокойно…А ведь еще год назад я и не знала, что может быть ТАК...
Этой ночью я засну на Его плече. Я буду молить Тебя, Господи, о том, чтоб это этот сон не растаял, как снег, с приходом весны. Он говорит, что любит меня, Он целует мою ладонь и убаюкивает взглядом.
Я проснусь от ощущения невыносимого, переполняющего меня счастья. Неужели я способна вместить в себя СТОЛЬКО СОЛНЦА в это седое утро?!
Снова метель. На улице пляшут в стремительном вальсе маленькие ангелы, приземляются на лапы елей и медленно-медленно тают, чтоб дать возможность новым парам проявить себя пусть в недолгом, но таком захватывающем танце зимы. Где-то там, в своем просторном кабинете снова пьет кофе с молоком Господь и усмехается в длинную бороду. А ведь знаешь, Боже, я сейчас сижу у камина, где мирно, в такт играющему патефону, потрескивают поленья, и тоже пью кофе с молоком и корицей…и с Ним. Он – мой главный игредиент. Позволишь ли выпить с Тобой на брудершафт и в первый раз в жизни сказать тост за зиму…за ее впервые такую ТЕПЛУЮ, невероятно уютную красу. За кучевые облака…за узорчатый узор на стеклах…за кружащийся снег…
Господи, как Ты метели рад…