Миссия и странные сны Бориса Петровича. А также о решительных незнакомцах, бдительности братьев Малявкиных и поимке шпиёна.
Как бы ни любил Борис Петрович одиночество, как ни нравилось ему скитаться в необитаемых дебрях Мухи, но столкнувшись с описанным выше явлением, он не мог, не чувствовал себя вправе знать такое один. Неведомая сила властно повлекла его в родной городок: «Рассказать! Попытаться донести… Не поверят! Конечно не поверят, но хоть кому-то – незамутнённым, юным! Не рассказать, но показать – чтобы поверили!» К чему привёл этот его визит, нам уже известно.
***
Борис Петрович спал. Спал неспокойно. Ему виделись сны. Сны смутные, суматошные и запутанные. Огромные буравчики коричневых глаз с двух сторон сверлившие его взглядами… Три кота, физиономии которых вращались хороводом вокруг крошечного авантюриста и путешественника, затерянного где-то на носу Мухи… И одна физиономия была полосата, и ухо у неё было рваное, и взгляд физиономия имела суровый – Бориске очень хотелось от этого взгляда куда-нибудь спрятаться. А вторая физиономия была серой как туман и взгляд имела настороженный и пугливый – словно сама физиономия очень хотела спрятаться от Бориски. Ну а третья физиономия была круглой и двуцветной, и взгляд имела ленивый, как бы смотрящий не на Бориску, а сквозь него, не замечая авантюриста и путешественника. Физиономии кружились вокруг Бориса Петровича всё скорее и скорее, а огромные карие буравчики смотрели неподвижно…
– Борис Петро-о-о-ви-и-ч! Бори-и-и-ис Петро-о-ович! Проснитесь!
– А? Чего? Где? Когда?
– Борис Петрович, вставайте! – тряс Бориску младший братец Малявкин, – мы шпиёна поймали! Снова!
– Какого ещё шпиёна?! – удивился спросонья Бориска.
– Какой я вам шпиён? – вторил ему Васька (ибо это был он) – И не поймали! Я сам пришёл…
***
Как и любой путешественник, Борис Петрович обладал очень хорошей зрительной памятью. И он прекрасно помнил этого долговязого юнца с горящими глазами на простоватой физиономии. Он запомнил её тогда, проповедуя на площади родного городка, призывая всех желающих отправиться с ним в Эльдораду. И очень удивился впоследствии, не обнаружив юнца среди своих спутников. Сегодня эта запомнившаяся ему физиономия неуловимо изменилась. Борис Петрович не понимал характера этих изменений, но чувствовал, что они ему не по душе. Но думать, что Васька может оказаться шпиёном, ему не хотелось. И потому, вышедший одним прекрасным утром из зарослей юнец пополнил своей персоной его ватагу.
Некоторое время назад, ведя свой юный и шумный отряд по джунглям Мухи, авантюрист и путешественник заметил, что по пятам за ними следуют проворные и очень решительные блохи, старающиеся остаться незамеченными. Это показалось ему странным, но не более того. Каждый вечер, на привале за ужином, Борис Петрович рассказывал своим юным друзьям истории о
своих скитаниях, осторожно вставляя в них упоминания о необъяснимых и загадочных событиях, о коих мы уже имели удовольствие узнать. Каждый же вечер, на протяжении недели, его зоркий глаз замечал в зарослях Мухи проворных незнакомцев, прислушивающихся к его рассказам не меньше его юных друзей. Незнакомцы не докучали, и Борис Петрович не придавал особого значения их присутствию и ни о чём не волновался. Вскоре незнакомцы исчезли, что – как оказалось – было замечено не только
Борисом Петровичем, но и бойкими братьями Малявкиными. Те, однако, не были столь беспечными как Борис Петрович. Их юные умы, впечатлённые диковинными рассказами авантюриста и путешественника, во всём видели загадки, тайны и интриги. Они окрестили исчезнувших незнакомцев шпиёнами и втайне начали по очереди нести ночной дозор вокруг лагеря. Борис Петрович посмеивался над бурной фантазией Малявкиных. Ровно до того момента, как вновь появившаяся группа незнакомцев не попыталась выкрасть его из лагеря. По счастью, братья Малявкины были на чеку и подняли на уши весь лагерь. Молодёжь отстояла своего предводителя, а таинственные шпиёны позорно ретировались.
Продолжение следует…